Неточные совпадения
Уж
налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Головки золоченые,
Задумчиво и ласково
Шумят. Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее,
Богаче нет поры!
«Ой, поле многохлебное!
Теперь и не подумаешь,
Как много люди Божии
Побились над тобой,
Покамест ты оделося
Тяжелым, ровным колосом
И
стало перед пахарем,
Как войско пред царем!
Не столько росы теплые,
Как пот с лица крестьянского
Увлажили тебя...
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали
наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг
стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Он, видимо, вспомнил что-то раздражающее, оскорбительное: глаза его
налились кровью; царапая ногтями колено, он
стал ругать японцев и, между прочим, сказал смешные слова...
Самгин увидел, что пухлое, почти бесформенное лицо Бердникова вдруг крепко оформилось,
стало как будто меньше, угловато, да скулах выступили желваки, заострился нос, подбородок приподнялся вверх, губы плотно сжались, исчезли, а в глазах явился какой-то медно-зеленый блеск. Правая рука его, опущенная через ручку кресла, густо
налилась кровью.
Дмитрий Федорович почти с какою-то яростью поднялся с места, он вдруг
стал как пьяный. Глаза его вдруг
налились кровью.
Начал он пухнуть да гноем
наливаться, а под конец и совсем заживо тлеть
стал.
Достал рожок; прежде, однако ж, чем
стал насыпать, осмотрелся хорошенько, нет ли кого: кажись, что нет; но вот чудится ему, что пень дерева пыхтит и дуется, показываются уши,
наливаются красные глаза; ноздри раздулись, нос поморщился и вот так и собирается чихнуть.
Осторожно вынув раму, дед понес ее вон, бабушка распахнула окно — в саду кричал скворец, чирикали воробьи; пьяный запах оттаявшей земли
налился в комнату, синеватые изразцы печи сконфуженно побелели, смотреть на них
стало холодно. Я слез на пол с постели.
[Я слышал от охотников Пензенской и Симбирской губерний, что там гаршнепов бывает чрезвычайно много и что случается одному охотнику убивать в одно поле до сорока штук и более] Я убил бы их гораздо более, потому что они не убывали, а прибывали с каждым днем, но воду запрудили, пруд
стал наливаться и подтопил гаршнепов, которые слетели и вновь показались на прежних своих местах уже гораздо в меньшем количестве.
Шире, длиннее
становились грязные проталины, полнее
наливалось озеро в роще, и, проходя сквозь забор, уже показывалась вода между капустных гряд в нашем огороде.
Лозинский вздохнул полной грудью и
стал жадными глазами искать полей с желтыми хлебами или лугов с зеленой травой. Он рассчитал, что, по-нашему, теперь травы уже поспели для косьбы, а хлеба должны
наливаться, и думал про себя...
Дядя Марк пришёл через два дня утром, и показалось, как будто в доме выставили рамы, а все комнаты
налились бодрым весенним воздухом. Он сразу же остановился перед Шакиром, разглядел его серое лицо с коротко подстриженными седыми усами и ровной густой бородкой и вдруг заговорил с ним по-татарски. Шакир как будто даже испугался, изумлённо вскинул вверх брови, открыл рот, точно задохнувшись, и, обнажая обломки чёрных, выкрошившихся зубов,
стал смеяться взвизгивающим, радостным смехом.
Между тем машинально я шел все дальше. Лес редел понемногу, почва опускалась и
становилась кочковатой. След, оттиснутый на снегу моей ногой, быстро темнел и
наливался водой. Несколько раз я уже проваливался по колена. Мне приходилось перепрыгивать с кочки на кочку; в покрывавшем их густом буром мху ноги тонули, точно в мягком ковре.
Тут он понял, к чему эти вопросы, и раскрыл рот, как воробей, подавившийся зерном ячменя, понял и забормотал, сердясь так, что его большие уши
налились кровью и
стали лиловыми.
Сестра Пепе, девушка много старше, но не умнее его, поступила прислугой — убирать комнаты — на виллу богатого американца. Она сразу же
стала чистенькой, румяной и, на хороших хлебах, начала заметно
наливаться здоровым соком, как груша в августе.
Я поправлялся и креп с каждым днем. Одно меня мучило: где мой кунак и как я попал сюда? Я это узнал, когда уже почувствовал, что ничего у меня не болит, слабость проходит, головокружение не повторяется и мускулы вновь
налились и
стали твердыми.
Но тут вся сцена
становилась какою-то дрожащею. Бобров топал ногами, кричал: «Прочь, прочь, мошенник!» и с этим сам быстро прятался в угол дивана за стол, закрывал оба глаза своими пухленькими кулачками или синим бумажным платком и не плакал, а рыдал, рыдал звонко, визгливо и неудержимо, как нервическая женщина, так что вся его внутренность и полная мясистая грудь его дрожала и лицо
наливалось кровью.
И тихо взвился к небу, как красный стяг, багровый, дымный, косматый, угрюмый огонь, медленно свирепея и
наливаясь гневом, покрутился над крышей, заглянул, перегнувшись, на эту сторону — и дико зашумел, завыл, затрещал, раздирая балки. И много ли прошло минут, — а уж не
стало ночи, и далеко под горою появилась целая деревня, большое село с молчаливою церковью; и красным полотнищем пала дорога с тарахтящими телегами.
У него было что-то с почками, и при каждом сильном волнении
наливались водою и опухали его лицо, ноги и руки, и от этого он
становился как будто еще крупнее, еще толще и массивнее.
Тут он открыл глаза и возвел их к нерадостному, уходящему в темь потолку покоя. Как будто светом изнутри
стали наливаться темные зрачки, белок глаз
стал как бы прозрачен, голубоват. Глаза остановились в выси, потом помутнели и потеряли эту мимолетную красу.
Тут Варвара Ивановна рассердилась и произнесла по моему адресу несколько слов настолько сильных, что уши мои
налились кровью и
стали расти вверх. Она ушла из кухни, бросив на стол пучок моркови, а Николай, подмигнув мне, объяснил ее поведение словами...
Иногда дерущимся туго перевязывали веревкой основание кисти для того, чтобы кулак
налился кровью и
стал тяжелее.
— Из рук старичка подъемные крохи желаете выдрать, господин Колобков? Что ж… — Старичок затрясся и зарыдал, уронил портфель. — Берите, кушайте. Пущай беспартийный, сочувствующий старичок с голоду помирает… Пущай, мол. Туда ему и дорога, старой собаке. Ну, только помните, господин Колобков, — голос старичка
стал пророчески грозным и
налился колоколами, — не пойдут они вам впрок, денежки эти сатанинские. Колом в горле они у вас
станут, — и старичок разлился в буйных рыданиях.
Во дни таких подвигов его красивое законченное лицо
становилось плоским, некоторые черты как бы исчезали с него, на губах являлась растерянная, глуповатая улыбка, а глаза, воспаленные бессонницей,
наливались мутной влагой и смотрели на всё злобно, с тупой животной тоской.
Он еще несколько раз грубо крикнул на нее, но Лодка ясно видела беспомощность этой груды испорченного мяса и, чувствуя, как оно
наливается страхом перед нею,
становилась все более спокойной, деловитой и ласковой.
Станет, бывало, бельма выпучит, а сам, как клоп, кровью
нальется — орет: «Я тебя кверху дном поставлю и выворочу.
Как теперь помню я его неуклюже-добродушную фигуру, когда он
становился у кафедры наблюдать за нашим поведением, повторяя изредка: «Пожалуйста, перестаньте, право, придут!» В черновую книгу он никогда никого не записывал, и только когда какой-нибудь шалун начинал очень уж беситься, он подходил к нему, самолично схватывал его за волосы, стягивал их так, что у того кровью
наливались глаза, и молча сажал на свое место, потом снова
становился у кафедры и погружался в ему только известные мысли.
А у самого сердце вдруг взыграло,
налилось и тоской и силой. Жарко
стало мне.
И они начинали. Высокая комната, уничтожавшая звук своей мягкой мебелью и портьерами,
становилась совсем глухой. Горничная неслышно двигалась по пушистому ковру, разнося стаканы с крепким чаем, и только шуршали ее накрахмаленные юбки, скрипел мелок и вздыхал Николай Дмитриевич, поставивший большой ремиз. Для него
наливался жиденький чай и ставился особый столик, так как он любил пить с блюдца и непременно с тянучками.
У меня крепко забилось сердце, и кровью начало
наливаться лицо: когда она
станет ложиться спать, я могу все увидеть, — как она будет раздеваться, как ляжет в постель…
С гибкостью, неожиданною для его возраста, он перекинулся вниз и
стал на руки, балансируя в воздухе ногами. Белый балахон завернулся вниз, лицо
налилось кровью и, упорно смотря на меня странным перевернутым взглядом, он с трудом бросал отрывистые слова...
Глаза доктора
налились слезами, и голос дрогнул; он отвернулся и
стал глядеть в окно. Наступило молчание.
Лицо Ермака Тимофеевича вдруг
стало страшно, глаза
налились кровью, он угрожающе поднял нож. Яков испугался и не слез, а скорее сполз с лошади, бледный как полотно.